Г. Ф. Кондратенко

Полковник запаса, бывший помощник начальника политотдела на комсомольской работе 5-й гвардейской Новороссийской танковой бригады

ЭТО БЫЛО ПОД ХАРЬКОВОМ

5-я гвардейская Новороссийская Краснознаменная ордена Суворова и Богдана Хмельницкого танковая бригада находилась на передовой с первого до последнего дня войны. Танкисты этого соединения сражались под Винницей, на берегах Южного Буга, Днепра, на землях Полтавщины и Харьковщины.

В октябре 1941 года в селе Залютино под Харьковом 47-я танковая дивизия была переформирована в 142-ю танковую бригаду, которая стала достойной продолжательницей боевых традиций своей предшественницы.

Командиром бригады был назначен полковник Н. Ф. Михайлов – бывший командир 47-й танковой дивизии. Военным комиссаром стал полковой комиссар А. Ф. Андреев. Получив на вооружение танки КВ, Т-34 и БТ и пополнив свой личный состав, бригада снова выступила на фронт.

Стосорокакилометровый марш в направлении Изюма проходил в осенних условиях бездорожья и поэтому был исключительно сложным и трудным. Из Изюма бригаду направили в район Балаклеи, где она и участвовала в боевых действиях. Врагу было оказано серьезное сопротивление, и он понес немалые потери. Но под напором превосходящих сил противника наши войска вынуждены были отходить с боями на восток.

23 октября 1941 года приказом командующего войсками Юго-Западного фронта была создана конно-механизированная группа, которую возглавил генерал-майор А. Ф. Бычковский. В ее состав вошли три кавалеристские дивизии и 142-я танковая бригада[1].

На группу была возложена задача прикрывать общий отход войск и быть готовой к нанесению контрударов по углубившимся в наш тыл группировкам противника.

Находясь в арьергарде, бригада обеспечила планомерный отвод войсковых частей из-под удара мощных бронированных полчищ агрессора, давала возможность выиграть время для организации обороны на последующих рубежах резервами, прибывающими из глубины страны.

Во второй половине января 1942 года бригада участвовала в Барвенково-Лозовской наступательной операции. Утром 18 января после 40-минутной артиллеристской подготовки совместно с 28-й кавалеристской дивизией 6-го кавалеристского корпуса генерал-майора А. Ф. Бычковского она прорвала оборону противника в районе Залимана Харьковской области и, совершив стокилометровый рейд по тылам врага, овладела населенными пунктами Вееровка, Чепель, Волобуевка, Гусаровка, Шевелевка, Поповка, Терновка, совхозом «Комсомольская правда», а к исходу 25 января – и районным центром Алексеевка.

Нелегко приходилось танкистам. Глубокий снег и жестокие морозы затрудняли продвижение. Во время метелей снег забивался в смотровые щели люков. В те трудные дни мы узнали о том, что за мужество и героизм, проявленные личным составом в боях с фашистскими захватчиками, 142-я танковая бригада преобразована в 5-ю гвардейскую танковую бригаду.

Этот приказ, а затем поздравления Военных советов фронта и армии вдохновили танкистов на новые ратные подвиги. В ночь на 2 февраля бригада завязала бои на юго‑западной окраине населенного пункта Берека и южной окраине Верхний Бишкин.

Гитлеровское командование, опасаясь за судьбу своей Харьковской группировки, подтянуло резервы на Красноградское направление. Шли ожесточенные бои. Но развить успех наступления наши части так и не смогли ввиду значительного превосходства сил противника.

Отразив атаки конников, поддержанных танкистами 5-й гвардейской танковой бригады, враг крупными силами пехоты и танков при поддержке авиации 7 февраля перешел в наступление против 6-го кавалеристского корпуса. Фашистские войска охватили соединения корпуса с трех сторон, пытаясь окружить их. Но конники и танкисты стойко оборонялись, отразив все вражеские атаки. Гитлеровцы понесли большой урон в живой силе и технике.

Южная окраина Верхнего Бишкина, юго‑западная окраина Береки, северо‑западная окраина Алексеевки, станция Лихачево по нескольку раз переходили из рук в руки. Когда противник занял окраину Алексеевки, штаб бригады находился в этом населенном пункте. Лишь небольшая река Берека отделяла командный пункт бригады от гитлеровцев. Танкисты поклялись стоять насмерть и во что бы то ни стало выбить противника из Алексеевки. Эту клятву они сдержали.

К 8 часам утра батальон гвардии капитана П. И. Чеславского при поддержке танков гвардии капитана И. И. Лучшева полностью овладел населенным пунктом Алексеевка. Противник потерял свыше 250 солдат и офицеров. Нашим подразделениям достались богатые трофеи: 12 исправных немецких танков, 40 автомашин с грузами, батарея дальнобойных артиллерийских орудий, 3 тягача, 4 легковые машины, 8 телефонных аппаратов, три километра кабеля и многое другое.

Жители села с огромной радостью встретили своих освободителей, от всего сердца благодарил их за изгнание фашистских оккупантов.

Местность в этом районе представляет собой открытую холмистую равнину, перерезанную балками и оврагами. Глубокий снежный покров и сильные морозы затрудняли действие танков и подвоз автотранспортом боеприпасов, горючего. А между тем в суровых зимних условиях двигатели машин работали беспрерывно. Поэтому расход горючего был особенно велик.

Ввиду бездорожья боеприпасы и горючее приходилось доставлять на самолетах. Еще хуже обстояло дело с продовольствием. Подкрепление также не поступало. Бригада фактически одна вела боевые действия на широком фронте. Но никакие трудности не могли сломить стойкость гвардейцев.

Южную окраину Верхнего Бишкина в течение нескольких дней удерживали собранные в одно подразделение писари, кладовщики, повара и другие бойцы из обслуживающего персонала. Они отразили натиск целого батальона вражеской пехоты.

В течение двух дней половину этого населенного пункта удерживали в своих руках 13 бойцов мотострелкового пулеметного батальона во главе с командиром взвода гвардии лейтенантом В. К. Кашицким.

Один из бойцов взвода Кулиш, прорыв саперной лопаткой проход в снежном сугробе, незаметно подполз к гитлеровским пулеметчикам, уничтожил их, а пулемет приволок в свой окоп и начал расстреливать из него наседавших фашистов.

Немало гитлеровских солдат и офицеров уничтожила горстка храбрецов-гвардейцев. Вражеская пуля сразила Кулиша. Тогда за пулемет лег комсорг батальона гвардии старший политрук Магуненко. Гранатами отбивался от наступавших врагов комбат гвардии капитан П. И. Чеславский. Комсорг Магуненко погиб смертью героя. Гвардии лейтенант Кашицкий получил пять ранений. Бойцы вынесли его с поля боя.

Немало подвигов в боях с немецко-фашистскими захватчиками в этом районе совершили и другие гвардейцы танкисты.

В боях за Верхний Бишкин первым в бригаде таранил фашистский танк механик‑водитель гвардии старший сержант Яков Щербаченко, уроженец станицы Владимировской Лабинского района Краснодарского края. Это был тяжелый неравный танковый бой. В машине Якова Щербаченко не осталось ни одного снаряда. А враг наседал. Тогда Щербаченко решительно повел свою «тридцатьчетверку» навстречу вражеской машине. Таранив ее, он сделал разворот и намеревался таранить второй танк, но в это время в его машину угодил вражеский снаряд и она загорелась. Яков выскочил из танка, но тут же был сражен пулеметной очередью. Вечером его похоронили в лесу, под вековым дубом.

Позже танковые тараны совершили техники‑водители Фоменков, Клецков и Кулинич.

Героически сражался в этих боях командир танкового взвода гвардии лейтенант Н. Н. Фомин. За проявленное мужество он был удостоен звания Героя Советского Союза.

7 февраля во время боя за село Верхний Бишкин вражеский снаряд заклинил башню танка Николая Фомина. Но отважный лейтенант не растерялся. Из пулемета он расстреливал гитлеровцев, а гусеницами раздавил их противотанковую пушку. В ходе боя Фомин узнал, что ранен командир соседнего танка. Он пересел на его место и стремительно повел тяжелую машину на врага. Гитлеровцы бросили в контратаку большую группу своих танков. Завязался бой. Лейтенант Фомин поджег две машины противника, а третью таранил. Пехотинцы, воодушевленные действиями героя, бросились в атаку и овладели селом Верхний Бишкин.

13 февраля Фомин также смело и решительно атаковал противника. Его танк действовал впереди пехоты Трижды врывался он в расположение противника, но каждый раз пехота отставала, не в силах преодолеть вражеское сопротивление. Оказавшись в расположении врага, Фомин начал уничтожать его огнем и гусеницами. Он уничтожал гитлеровцев до тех пор, пока не кончились снаряды и патроны. Когда была повреждена гусеница, Фомин открыл люк танка и начал расстреливать фашистов из автомата и забрасывать их гранатами. Иссякли патроны и гранаты. И тогда Фомин, не раздумывая, бросился в рукопашную схватку с наседавшими гитлеровцами. Он убил офицера, забрал его автомат и открыл огонь по окружавшим его врагам. В этом неравном бою мужественный воин погиб. Ему шел тогда 22-й год.

На боевом счету отважного танкиста было 7 уничтоженных вражеских танков, 9 орудий разного калибра, 4 миномета, 12 пулеметов и более 500 гитлеровцев.

Командир танка гвардии лейтенант Джамбулат Бестаев в районе Алексеевки подбил три фашистских танка и один из них вместе с экипажем, взяв на буксир, доставил в свое подразделение. Он отремонтировал машину и через четыре дня пошел на ней в атаку. По фашистам из их же танка было выпущено 50 снарядов.

Образцы мужества и отваги проявили командир взвода тяжелых танков старший лейтенант И. П. Корб, командиры танков лейтенанты И. И. Карандаш и Ф. Ф. Грамм, а также многие другие воины.

Разведчик комсомолец Исаев проник в расположение противника и, открыв огонь из автомата, вызвал среди солдат панику. 7 гитлеровцев сдались в плен гвардейцу. Получив у пленных важные сведения, наш подразделения успешно атаковали фашистов в самый неожиданный для них момент.

Однажды три танка противника атаковали наш передний край, проходивший по северной окраине Алексеевки. Когда от наших окопов их отделяло не более 200 метров, гвардии батальонный комиссар Н. Ф. Картошкин взобрался с противотанковым ружьем на одно из зданий и четырьмя выстрелами поджег одну машину, повредил вторую, а третью вынудил повернуть обратно.

Санинструктор батальона гвардии старшина Федор Кузнецов участвовал в одной из ночных разведок. Гитлеровцы осветили поле боя ракетами и обрушили на разведчиков минометный огонь. Послышались крики, стоны. Старшина перевязал раненых, пока не почувствовал острую боль. Получив тяжелые ранения в голову, грудь и бедро, он пролежал три часа без сознания в трех десятках метров от фашистов. Очнувшись, он все же добрался до своих окопов. Раненого старшину сразу отправили в госпиталь. После выздоровления Ф. М. Кузнецов вернулся в свою бригаду, в составе которой воевал на Кубани, в Карпатах, участвовал в освобождении Чехословакии, Польши, Венгрии.

Примеры массового героизма показали танкисты второго танкового батальона (командир – гвардии майор Н. М. Бубнов, комиссар – гвардии старший политрук А. Р. Бабич).

В начале мая 1942 года в бригаде, как и во всех войсках Юго-Западного фронта, проводилась большая работа по подготовке у решительному наступлению на Харьковском направлении.

12 мая 5-я гвардейская танковая бригада во взаимодействии с 411-й стрелковой дивизией перешла в наступление в направлении Лихачево, Красное, Ефремовка, Охочее, юго-западная окраина Харькова. Она прорвала оборону противника в районе Лихачево – Грушино и овладела станцией Лихачево. Гарнизон противника, насчитывавший 115 солдат и офицеров, сдался в плен. Развивая наступление, бригада во взаимодействии с 411-й стрелковой дивизией овладела рядом населенных пунктов, в том числе Красное, Ефремовка, Охочее. 18 мая она достигла села Рябухино, заняла его, а на следующий день подошла к населенному пункту Борки, расположенному в 25 км юго-западнее Харькова. Наступление развивалось успешно. Фашистские войска в панике отступали, оставляя большое количество убитых и много боевой техники. Но общее соотношение сил и средств было не в нашу пользу.

Противник выдвинул к району прорыва значительные подкрепления и организовал прочную оборону на тыловых рубежах. Одновременно с этим он провел перегруппировку своих войск и 17 мая крупными силами ударной группировки Клейста из района Краматорск – Славянск нанес мощный удар в направлении Барвенково. Продвигаясь на север вдоль реки Северский Донец, враг создал угрозу окружения всей группировки советских войск, действовавшей на барвенковском выступе. 23 мая эта ударная группировка гитлеровцев соединилась южнее Балаклеи с частями 6-й армии, действовавшей под Харьковом. Соединения и части советских войск, находящихся на барвенковском выступе, оказались почти в полном окружении.

В течение нескольких дней бригада вела тяжелые бои, сдерживая противника, стремившегося сжать кольцо окружения.

21 мая по приказу командующего 6-й армией бригада была брошена на рубеж хутор Любецкие, Миловой Яр, Каминка. Приняв здесь бой с немецкими танками и уничтожив 7 из них, она остановила дальнейшее продвижение противника. Фашистская авиация господствовала в воздухе, особенно усердствовали пикирующие «Юнкерсы-87». Заходя на цель с включенными сиренами, они сменяли друг друга, почти не прерывая бомбардировок. Бригада испытывала острый недостаток в боеприпасах, горючем и продовольствии. Неисправные танки буксировать было невозможно и нецелесообразно. Поэтому с них снимали пулеметы, забирали стрелковое вооружение, патроны и гранаты, а сами танки уничтожали.

К утру 25 мая 5-я гвардейская танковая бригада сосредоточилась в селе Крутоярка, где вошла в состав танковой группы. Командующий группой генерал-майор танковых войск Г. И. Кузьмин поставил перед бригадой задачу к утру 26 мая прорваться через боевые порядки противника и к исходу того же дня выйти в район Савинцы. Чтобы вырваться из кольца, нужно было преодолеть десятки километров пути под непрерывным и ожесточенным огнем наземных и воздушных сил противника.

Бригада двигалась в голове танковой группы.

Исходный рубеж – восточную окраину Крутоярки – она прошла в 22 часа 20 минут 25 мая. Танки с десантом шли на большой скорости с зажженными фарами, ведя огонь из всех видов оружия. Когда среди непроглядной тьмы вдруг вспыхнули снопы света, гитлеровцы растерялись. Это помогло нашим частям добиться успеха.

Всю ночь вела бригада ожесточенные бои. В 3 часа ночи 26 мая танки и автомобильный транспорт бригады достигли села Лозовеньки, а к 7 часам утра – села Садки. Внутренний фронт обороны противника был прорван. Командир батальона гвардии капитан И. И. Лучшев собрал экипажи оставшихся танков, а также личный состав других подразделений и поставил задачу прорвать внешний фронт обороны гитлеровцев в направлении села Чепель. В это время с левого фланга (со стороны Гусаровки) вражеская пехота при поддержке танков уже пошла в наступление. Противник находился на расстоянии двух-трех километров. Медлить было нельзя. Танкисты заняли свои места. К ним присоединились пехотинцы. Внутри каждой машины разместилось по семь-девять человек. Кроме того, в качестве десанта на танках – такое же количество.

Член военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров, который руководил прорывом внешнего фронта, занял место в машине гвардии капитана И. И. Лучшева.

На большой скорости, ведя огонь из всех видов оружия, танки устремились на врага. Действия бригады были полной неожиданностью для гитлеровцев. В 9 часов 45 минут 26 мая бригада прорвалась в Чепель и соединилась со своими войсками[2]. Трудно описать радость возвращения к своим, которую испытывали гвардейцы. Благодаря решительным действиям танкистов образовался небольшой коридор, по которому вышло из окружения около 22 тысяч бойцов и командиров.

Пробиваясь к своим, бригада нанесла немалый урон противнику. Она уничтожила: 3 средних и 1 легкий танк, 3 артиллеристских тягача, 5 бронемашин, 3 самолета, 14 крытых автомашин, 11 противотанковых орудий, 3 мотоцикла, 12 минометов, 13 пулеметов, 23 повозки с грузами и свыше 500 солдат и офицеров противника[3].

Тяжелые потери понесла бригада. Без вести пропали многие бойцы, командиры и политработники, в том числе и командир бригады гвардии генерал-майор танковых войск Н. Ф. Михайлов. Мы потеряли 10 танков.

Н. Ф. Михайлова считали погибшим. Маршал Советского Союза А. И. Еременко в своей книге «В начале войны» писал, что генерал-майор танковых войск Николай Филиппович Михайлов погиб смертью героя от рук палачей в лагере Хаммельбург[4]. И лишь после войны стало известно, что судьба его сложилась иначе. Раненый он попал в плен. Находясь в лагере военнопленных в Хаммельбурге, Михайлов принял участие в движении Сопротивления, был одним из руководителей подпольной организации.

29 апреля 1945 года американские войска вступили в Хаммельбург. После войны Н. Ф. Михайлов продолжал служить в Вооруженных Милах. В 1947 году в связи с резким ухудшением состояния здоровья он был уволен в запас. Ветеран принимал активное участие в военно-патриотической работе, был членом Советского комитета ветеранов войны. В 1972 году Михайлов умер.

Из окружения вышло 155 бойцов, командиров и политработников бригады, удалось вывести четыре танка Т-34 и один Т-60, две транспортные машины и одну зенитную установку.

Некоторым танкистам пришлось выбираться из вражеского кольца окружения пешим порядком отдельными группами. Последним препятствием на пути к своим был Северский Донец. Его пришлось преодолевать вплавь под ураганным пулеметным огнем противника.

При выходе из окружения было спасено боевое знамя бригады. Его вынес командир взвода роты управления гвардии старший лейтенант В. С. Бирюков. Когда дивизионному комиссару К. А. Гурову доложили об этом, он сразу спросил:

- Где оно?

Владимир Степанович Бирюков развернул обмотанное вокруг тела полотнище. На красном шелке сияли вышитые золотом слова: «5-я гвардейская танковая бригада».

Глядя на знамя, К. А. Гуров сказал:

- Молодец, Бирюков! Вы совершили подвиг – спасли святыню части, самое дорогое и ценное для каждого бойца и командира, символ воинской чести, доблести и славы. Ваш подвиг никогда не будет забыт. Он будет вдохновлять гвардейцев-танкистов на новые подвиги во славу Родины. Это знамя они пронесут по полям сражения до полного разгрома фашистских захватчиков. Вскоре в бригаду прибыл командующий автобронетанковым управлением Юго-Западного фронта генерал-лейтенант А. Д. Штевнев. Указав пункт сбора вышедшим из окружения (район станции Боровая), он вместе с К. А. Гуровым уехал в штаб фронта.

…Впереди у нас было еще три года войны.

Источник: «В боях за Харьковщину». Изд. 4-е, исправ. и дополн. Харьков: «Прапор», 1978 г. – с. 105-114